Кэтлин Хоммлик, экс-христианка, Эстония

Помню, как в три года спросила папу: «Что со мной будет, когда я умру?» Он был очень удивлен услышать такие слова от маленькой дочки и, к сожалению, не смог ответить. Здесь, в Эстонии, во времена советской власти вера в Бога считалась чем-то запрещенным, никому не позволялось говорить о ней: только сумасшедшие верят в то, чего не могут видеть. Наши космонавты летали в космос и не встречали там Бога с длинной седой бородой, а потому, говорили они, Бог не существует! Мой отец, человек того времени и общества, смог лишь сказать: «Дорогая, ты просто будешь спать в земле…»

Я никогда не слышала ничего более нелогичного или пугающего, чем тот ответ отца. Он подтолкнул меня к поиску правды, хотя мне было всего три года. Передо мной лежал долгий путь. Я всегда знала, вернее, чувствовала, что Бог существует, хотя и не могла дать Ему имя. Я просто знала: Он есть и Он наблюдает за мной. Если мне стоило быть хорошей девочкой, то только из-за Него, а не из-за родителей, ведь Он видит меня, где бы я ни была.

Я начала ходить в школу и, видимо, настолько замучила отца своими вопросами, что он отправил меня к бабушке – своей матери. Она родилась ещё в досоветские времена, поэтому ее крестили как и всех остальных тогда. От нее-то я и услышала о Боге. Еще она научила меня христианской молитве «Отче наш». Бабушка предупредила, что не стоит молиться на людях, так как это может навлечь беду на родителей. А я тогда пообещала себе узнать больше, когда вырасту.

Так и случилось. В 11 лет, когда Эстония стала государством, независимым от Советского Союза, я пошла в воскресную школу (специальные уроки христианства для детей), но меня оттуда выгнали. Как мне сказали, я задаю вопросы, которых задавать нельзя и вообще во мне нет веры.  Но мне казалось, нет ничего плохого в стремлении узнать, как же Иисус мог быть сыном Бога, ведь Бог не женился на Марии, и почему тогда Адам не сын Бога, у него же не было ни матери, ни отца. Но учителю такое любопытство не понравилось.  

В 15 лет я самостоятельно занялась изучением христианства. Я могла назвать себя христианкой, если убрать из христианства это и это… Наконец, я поняла, что не могу считать себя христианкой, если исключаю так много. Пожалуй, придется поискать что-то другое.

Перебрав разные религии, я дошла до Ислама. Не желая снова разочароваться в религии, я решила сперва ее изучить, а уж потом принять или не принять. Оно того стоило.

Когда люди спрашивают, почему я стала мусульманкой, я обычно отвечаю, что не стала, а всегда была ею, только не осознавала. Узнав об Исламе, я провела три года в попытках выяснить, подходит ли он для меня. Поэтому, если кто-то спросит, уверена ли я в своем выборе, я совершенно определенно отвечу: «Да!» Я мусульманка и всегда ею была. Так, в 21 год я официально приняла ислам. Хвала Господу!

Это случилось сразу после священного месяца Рамадан в 2001году. Рамадан – прекрасный месяц: ты постишься, размышляешь, удерживаешь себя от телесных удовольствий, учишься руководствоваться разумом, вспоминаешь о тех, кто имеет намного меньше, чем ты. Я чувствую, будто постилась всю жизнь, была лишена пищи, которая больше всего нужна человеку – духовной.  Я постоянно работала над собой, молилась, чтобы обрести душевный покой, думала о свой жизни.

Я до сих пор не понимаю до конца, почему приняла Ислам после Рамадана, а не до или во время, хотя постилась весь месяц. Возможно, я хотела очиститься – сделать последний шаг, чтобы стать достойной совершенства.

Одно дело быть лишенным пищи и воды, другое – не иметь знания о простой истине. Поверьте, второе намного сложнее. Поэтому каждый раз соблюдая пост, стоит думать не только об ожидаемом моменте разговения, но и о том, кто лишен пищи – телесной и духовной. Стоит возблагодарить Господа за благословенную веру Ислам, за счастье быть мусульманином. Мы постимся раз в год, дабы очиститься, стать лучше, а кому-то приходиться поститься гораздо дольше в поисках истины.